Перечитывала книги Самсавеила, обучая одного только сына по ним. Самолично шила новые кимоно, заказывая самые роскошные ткани у паучьих ткачих. Ухаживала за ядовитым садом, совершенствовала яды, которые потом использовали куно и закупали другие шисаи. Постоянно курила собственноручно выращенный табак. И танцевала, наслаждаясь музыкой и покоем своего господства в храме.

Вот бы всегда была так просто и хорошо… Вот бы не помнить, не вспоминать, не знать… Забыть. Сакерда и его взгляд свысока — интересно, а перед смертью он вспомнил про нее, понял ли, что был излишне холоден и лицемерен? Кайла — а он хоть раз пожалел обо всем, ведь говорят, он больше никого так и не полюбил? Еву…

Забыть свои ошибки, свою трусость и слабость, забыть свои обещания и клятвы. Забыть ее предсказания.

Все свои жизни Ясинэ сменила в тишине и покое, как и обещала Ева. Оставалась только последняя…

Куно прервали танец и медленно разошлись по краям дорожки. Ясинэ остановилась вслед за ними и повернулась к воротам.

Там, спрятав раненую лапу, стояла девчонка. Тощая, грязная с дороги, вымотанная. Едва дышала, дрожа, как осиновый лист. Уши к голове прижала, колотящийся хвост меж угловатых колен стиснула.

Как побитый котенок. Побитый судьбой, голодом и отчаянием.

— Кто ты? — спросила Ясинэ.

И девушка, сжавшись еще сильнее, принялась себя оглядывать, будто первый раз видела. Порванное льняное кимоно, хлопковые бинты… грязное тело, слипшиеся черные космы… когда-то бывшие белыми раненые лапы и такого же непонятного цвета хвост — с кисточкой.

— Химари, — поникнув, пробормотала белая львица.

***

Ясинэ вошла без стука. Медленно выдохнула терпкий дым через нос и огляделась.

За прошедшие годы лаборатории Имагинем Деи только расширились, поглотив собой две трети подземелий. С новым Верховным шисаи это стало проще простого. Вот только в новых «апартаментах» все так же ночами господствовал один лишь Кайл.

Услышав, как щелкнула дверь, захлопываясь, он обернулся.

— Привет… — удивленно вскинул брови и, спохватившись, поклонился в пояс. — Доброго дня, госпожа Ясинэ!

— Сейчас ночь, Кайл, — хмыкнула Ясинэ и снова втянула дым через покусанный мундштук.

Верховный магистр поводил головой, будто в поисках окна и, разумеется, не найдя его, пожал плечами:

— Поверю вам на слово, госпожа Ясинэ, — он вернулся к столу и закрыл рабочий дневник, вложив стеклянную палочку вместо закладки. — Могу ли я спросить, что вас привело ко мне?

— Смерть.

Кайл вздрогнул и взглянул на Ясинэ через плечо:

— Моя?

Ясинэ широко улыбнулась:

— Моя. Я чувствую приближение собственной смерти, Кайл. И пришла попрощаться.

— Ты с ума сошла? — всплеснул он руками. Все тот же Кайл, что и раньше. С той же интонацией, с теми же знакомыми нотками, будто ничего не было. — У меня огромный штат врачей, я не дам тебе сдохнуть, как псине, от какого-нибудь дурацкого недуга, я…

Ясинэ прервала его жестом:

— Это последняя жизнь. И я не хочу продлевать это свое существование.

Кайл замолчал, отвернулся.

— А тебе… тебе не страшно?

— Мне страшно в следующей жизни начинать все сначала. А умирать — нет, — Ясинэ затянулась табаком и медленно выдохнула через почти сомкнутые губы.

— И ты ни о чем не жалеешь? — он с какой-то надеждой взглянул на нее.

— Нет.

— Ясно, — вздохнул Кайл и присел на край стола. Открыл было рот, но тут же крепко сжал губы.

— Как там твои исследования? — дабы разрядить обстановку, спросила Ясинэ. Поговаривали, что у него так и не получаются птицы…

И Кайл встрепенулся, будто ожил:

— Великолепно!

Брови Ясинэ невольно поползли вверх.

— Пошли покажу!

Он спрыгнул со стола, схватил Ясинэ за руку и повел за собой.

К дальним дверям лаборатории. Открыл своим ключом, и впустил ее в само Имагинем Деи.

Стальные решетки, кристальные лампы, тишина. И чье-то едва ощутимое присутствие…

Кайл подвел ее к ближайшей решетке. В темнице было пусто. Только валялась груда птичьих перьев.

— Феникс! — Кайл снял со стены кристальный фонарь и постучал им об решетку. — Просыпайся!

Груда перьев встрепенулась и оказалась двумя парами крыльев, в которых сидел мальчишка.

Он открыл глаза и тяжелым, совсем не детским взглядом смерил Кайла и Ясинэ. Один глаз карий, другой — небесно-голубой.

— Где ты его взял? Ты же говорил, нужен человек, — прошептала Ясинэ, присаживаясь у клетки на корточки.

— Я его сделал! — гордо бросил Кайл. — Он был волчонком, я лишил его почти всех животных признаков, а потом вырастил крылья!

— Где ты его взял?!

— Купил, — Кайл пожал плечами. — И не только его.

Ясинэ принюхалась, но нет, в помещении пах только мальчишка, больше никого.

— Но остальные не выжили.

Ясинэ прищурилась, глядя в длинный коридор клеток.

— И сколько было остальных?

— Несколько десятков… — вздохнул Кайл.

Ясинэ вернула взгляд на мальчишку в углу маленькой темницы.

— Сидит маленький волчок… — нараспев начала она.

Феликс оскалился.

— …Ясинэ сожрет бочок, — хохотнул Кайл. — Не трогай его. Он человеческий, но совсем не ручной.

— А ты не боишься его? — Ясинэ вскинула голову.

— С чего бы? Это же просто мальчишка в моей клетке под моим замком. Моя подопытная птичка, — усмехнулся Кайл и вернул фонарь на стену.

Все тот же Кайл. Что и тот, которого она убила собственными руками. С теми же интонациями, тем же взглядом.

— О нет, Кайл, тебе стоит его бояться…

Верховный Магистр отмахнулся и направился к своей лаборатории.

Ясинэ сунула руку под оби и извлекла оттуда свое старое кольцо с высеченными символами. Подкинула его на ладони, надела на палец. Руку объяло лиловое пламя.

Феликс прищурился, глядя Ясинэ в глаза сквозь огонь.

Шисаи сняла кольцо и снова подкинула его, то загорелось само по себе и потухло.

Феликс усмехнулся.

Ясинэ протянула на раскрытой ладони кольцо через решетку.

Волчонок дернул губой, оголяя клыки. Ясинэ подкинула кольцо еще раз и подала ближе — насколько позволили стальные прутья и рукав кимоно.

— Что ты там делаешь? — раздалось за спиной.

Феликс мгновенно забрал кольцо и сжал его в кулаке.

— Погладить хотела, — Ясинэ убрала руку и подмигнула волчонку.

— И как? Пальцы по локоть не откусил?

— Вроде целы, — Ясинэ встала и направилась к двери. — Пока, Феликс, — у самой двери коротко кивнула и вышла.

— Пока, Ясинэ, — прошептал волчонок, надевая кольцо на тонкий палец, и руку тут же объяло пламя, не причиняя ему никакого вреда.

Ясинэ улыбнулась и закрыла дверь.

— Хотела бы я с ним еще встретиться, — протянула она. — Когда он будет постарше. Ох и задаст он тебе, наверное, жару.

— Всего лишь крылатый волчонок, безобидная тварь, — скривился Кайл. — Может и встретишь его…

— В этой жизни уже вряд ли, — усмехнулась Ясинэ. — А с тобой бы так и в следующей не встречаться.

— Вот и не приходила бы тогда, — огрызнулся Кайл.

Ясинэ расхохоталась и потянула дым из остывшего кисэру, но в нем уже нечего было курить.

— Я хотела понять, не жалею ли я, что все так вышло между нами, вот и пришла прощаться.

— И как, не жалеешь? — Кайл посмотрел исподлобья.

— Нет, — широко улыбнулась Ясинэ. — Не жалею, что было. Не жалею, что закончилось. А ты?

Кайл отвернулся, снова открыл свои записи, будто желая проигнорировать вопрос. Ясинэ закрыла дневник и оперлась на него всем весом.

— Да, — вздохнул Кайл. — Жалею.

— О чем?

— О том ребенке, что ты носила под сердцем.

Ясинэ удивленно вскинула брови.

— Мы ведь оба с тобой белые тигры, он был бы чистокровным, наверняка шисаи, — Кайл поджал губы. — Да и мы оба не самые обычные, согласись?

— Поясни?

— Я — гений, мой ум превосходит многие другие, — махнул рукой Кайл, показывая на себя. — А ты, как я могу судить, одна из лучших убийц империи и одаренная шисаи.